Снег крупными белыми хлопьями падает на серый асфальт, накрывая его, как пуховым одеялом, и превращая землю вокруг в нетронутый чистый холст. Хэнку хотелось исчезнуть также легко и бесследно, как вся та грязь, сокрытая ныне под снегом. Никакой суеты, скорби, разочарований. Ни для кого не секрет, что последние годы лейтенант давно уже не видел причин и дальше продолжать своё существование, но, откровенно говоря, ему никогда не хватало духу пустить себе пулю в лоб, чтобы раз и навсегда окончить свои мучения. Каждый раз, распивая очередной пузырь и нажираясь в хлам, рука тянулась к револьверу, заряжала в барабан одну пулю, раскручивала его и спускала курок. Андерсон постоянно питал надежду на то, что вот уж сейчас-то ему "повезёт". Но Костлявая не спешила забирать мужчину с собой. Подобные ритуалы лейтенант проводил один-два раза в неделю. Иногда его спасала алкогольная кома, иногда излишне трясущиеся руки, а иногда и простой инстинкт самосохранения не притупленный достаточным количеством бухла. Однако это не отменяет нечеловеческого везения этого человека в играх со смертью. Или проклятья.

За последний месяц вокруг Хэнка произошло столько событий, сколько не случалось за последние три года. Основным событием, полностью выбившим лейтенанта из колеи, было даже не появление девиантов или назначение пластикового манекена в напарники, а то, что он сумел проникнуться симпатией к столь ненавистным ранее андроидам. Чего стоит одно то, что Хэнк пошёл против закона и не только позволил сбежать, но ещё и укрывает преступницу в собственном доме. Чувства вообще всегда мешают здраво оценивать вещи и заставляют совершать необдуманные фатальные глупости, но испытывать эмоции и ошибаться - основная черта, присущая всем людям. Именно эти человеческие черты он и увидел в андроиде по имени Кара, именно поэтому решил помочь.

Гнев, обида, разочарование - ещё несколько отличительных человеческих качеств, которые с возрастом лишь обостряются. Лейтенант Андерсон никогда не был простым человеком, который легко прощал обман или предательство. Тем более, если "нож в спину" втыкает тот, кого он считал другом. Хэнк часто моргает и зажмуривается, потирая переносицу, в надежде отогнать картины недалёкого прошлого, что ещё слишком отчётливо мелькают в его голове. А именно - образ этого пластикового ублюдка, стремительно летящего с крыши камнем вниз. Мужчина шумно вздыхает, закрывая за собой дверь гаража. Сейчас уже ничего не важно. Он всё просрал, его сняли с дела, андроиды намерены любыми способами получить свою свободу и готовы проливать кровь за неё, а президент вскоре отдаст приказ о зачистке города. У Хэнка не было никакого желания попадать во всю эту мясорубку. Лучше уж самостоятельно выбрать свою смерть, пока такая возможность ещё есть.

Андерсон бережно проводит рукой по капоту своего старенького авто, грустно улыбаясь, и тихо покидает дом через гаражные ворота, оставляя позади Кару и Алису. Лейтенант мог бы поехать на своей машине, но ему стало жалко оставлять свою раритетную малышку где-то на улице Детройта, а не под тёплой и уютной крышей. Тысячу раз поблагодарив прогресс за создание беспилотных такси, мужчина произносит вслух адрес места назначения и расслаблено откидывается на спинку сиденья. Путь до парка Вест Риверфронт в столь поздний час занял не более десяти минут.

Хэнк вальяжно вывалился из такси, стараясь не выронить из рук бутылку вискаря, что тот не удержался и открыл ещё по дороге. До боли знакомое место, даже максимально обезличенное из-за выпавшего снега, вызывало бурю воспоминаний. Вот они с женой катают сына на качелях, здесь прячутся в беседке от дождя и поют детские песенки, а вот Коул уронил мороженое Хэнку прямо на голову, когда тот сидел у отца на плечах. Андерсон делает ещё один крупный глоток, стараясь вместе с алкоголем проглотить и подступающий к горлу горький ком. Он направляется к излюбленной скамейке на набережной и, не стряхивая с неё снега, садится.

От тишины закладывает уши. Мужчина быстро проваливается в свои мысли и чётко осознаёт, что сейчас он наконец готов окончательно сдаться и опустить руки. А точнее, спустить курок. Рука лейтенанта нащупывает холодную рукоять револьвера и бережно достаёт его из кобуры. Хэнк проверяет заряжено ли оружие и не раскручивает барабан. Одна пуля. Один выстрел наверняка. Без игр с везением и отсрочек. Лейтенант залпом допивает остаток виски и роняет бутылку под лавку, направив немигающий взгляд на реку перед собой.
"Вот и всё, ха? Надеюсь моё тело не сильно напугает тех, кто найдёт его под утро. Хотя было бы здорово заставить какого-нибудь ссыкуна испачкать штанишки."
Ехидный до последнего даже в мыслях, мужчина ухмыляется и закрывает глаза.
"Ещё немного, сынок. Скоро папа будет рядом."
Несмотря на большое количество выпитового алкоголя, рука не дрожит и уверенно поднимается вверх, приставляя дуло к виску.

Большой палец снимает револьвер с предохранителя.

В нашей жизни существует столько мелких, и на первый взгляд незначительных, «если». С момента гибели сына Хэнк стал замечать все эти «если» намного чаще. Некоторые люди могут справиться с утратой, находить новый смысл жизни и продолжать жить уже рада чего-то другого. Андерсон не относился к такому типу. Всю его жизнь до того момента можно было смело назвать счастливой и, справедливости ради, стоит заметить, что это счастье не далось ему даром, а было заслужено благодаря упорству, смелости и целеустремлённости. Достигнув благополучия в карьере и семейной жизни, лейтенант свято верил в то, что если у него всё это что-то и отнимет, то исключительно шальная пуля на очередном задании, которая прекратит его существование. Но никак не смерть невинного ребёнка. Его родного и любимого сына - Коула.

Хэнк каждый день на протяжении всех этих трёх лет был заперт в этом водовороте ужасающих мыслей и, не в силах перестать думать о своей трагедии, просто устал и искренне хотел всё прекратить. Мужчина считал, что сегодня вполне подходящий для этого день. Жаль, что какие-то высшие силы, проведение или что там ещё решило в очередной раз притащить сюда пластиковую жопу этого предателя, чтобы помешать ему совершить задуманное. Лейтенант инстинктивно замирает и одними лишь глазами косится в сторону окликнувшего его человека. Из-за стресса он не сразу узнаёт голос, но когда мозг наконец признаёт обладателя, то Андерсон тут же хмурится и спешит спустить курок.

Естественно. Естественно, этот Терминатор успевает добежать и перехватить пистолет ещё до того, как его замёрзший палец сумеет среагировать на столь внезапное изменение ситуации. К тому моменту, как Хэнк только прочухал, что произошло, Коннор уже вытряхивал на землю патрон из барабана. Этот придурок снова всё испортил. Меланхоличное и суицидальное настроение лейтенанта начало быстро сменяться на огорчение и гнев. Он резким движением освобождает свою руку из хвата андроида и, сидя на спинке лавки, яростно пинает его ногой в живот, попутно посылая проклятия в адрес своего "спасителя".

– Какого хрена, ублюдок? Какого хрена ты сюда припёрся? - охрипшим голосом прокричал он на весь парк так, словно собирался докричаться до кого-то по ту сторону реки, – Как ты смеешь являться ко мне после всего того, что ты... - Хэнк замолкает, пристально глядя машине в глаза. Несколько секунд он просто буравит его взглядом, а затем, после безнадёжного вздоха, опускает голову вниз, пряча лицо в ладонях.

– Ну, конечно. Конечно... Ты же всё равно ничего не понимаешь, чего я распинаюсь перед тобой. - практически пробубнил себе под нос лейтенант. В последний раз они виделись тогда, когда этот андроид выполнял свою программу и следовал протоколам. В данном случае с его "чудесным" спасением от самоубийства тоже наверняка активировался какой-нибудь протокол, направленный на защиту людей от причинения себе вреда. Хэнк всё это время постоянно обманывался на счёт Коннора, считая, что он способен понимать людей и на самом деле испытывать, а не имитировать эмоции. В ту ночь на крыше этот мудак на все сто процентов был готов убить человека – своего напарника, так как задание "устранить лидера восстания андроидов" являлось приоритетнее. Именно поэтому слова этой машины совсем не трогали сердце лейтенанта. Он медленно поднял голову, небрежно убирая мокрые от снега волосы, прилипшие к лицу.

Хэнк был без понятия, что же в самом деле забыл здесь Коннор и какой приказ выполняет на этот раз, но, как бы ему ни хотелось убедить себя в обратном, мужчине почему-то всё ещё было на это не насрать. Он продолжал одаривать собеседника хмурым взглядом, чтобы тот понимал, что его компании здесь совсем не рады. – Не смеши меня. Я давно уже никому не нужен. Ни семье, ни коллегам, ни, тем более, двум самостоятельным андроидам. Ну… - он сделал паузу, – Разве что Сумо. Но уверен, что и его пристроят в семью или хотя бы питомник. Андерсон сейчас реально больше задумался о судьбе своего пса, чем о своей или даже этого проклятого города и революции пылесосов. Хэнк уныло покосился на пустую бутылку, жалея, что допил её перед тем, как выстрелить себе в голову. Глоточек алкоголя ему сейчас бы точно не помешал.

Всё в этом внезапном появлении бессмертного Коннора и его словах казалось мужчине пустым и бессмысленным, однако то, с какой интонацией он всё это говорил, и зачем-то просил помощь, заставило лейтенанта немного задуматься. Чем же таким может помочь именно он, что великая и могучая передовая модель не способна сделать самостоятельно? Или это было… Извинение? Андерсон старался не показывать удивления, но ему на секунду действительно показалось, что этот бездушный кусок пластика в самом деле раскаивается. – Чего ты хочешь от меня, Коннор? Ну, же. Просвети меня. - голос по-прежнему звучал тихо и обречённо. У него больше не было сил сражаться, тем более ещё и не в своей войне, поэтому не видел смысла дальше продлевать свою агонию. Мир не остановится без него. Тогда в чём смысл?

Ответ на этот вопрос Хэнк хотел услышать от Коннора.